Не знаю, случайно ли вы забрели сюда или умышленно, тем не менее, моя биография такова...

Эмиль Ашотович Петросян родился 30 сентября 1977 года в г. Ереване в обыкновенной интеллигентной советской семье. Говорят, что в момент моего рождения было зарегистрировано землятресение; хотя, может, это очередная байка, в которую мне хочется верить. Недоучился в музыкальной школе, в которую, по правде говоря, всегда шел "из-под палки". В детстве (до 9-ти лет) много рисовал и писал бессмысленные сказки, которые, впрочем, большей частью были списанными из разных мест. В 10 лет написал первый рассказ, который при публичном прочтении перед классом неожиданно оказался сатирическим. В 15 написал первое стихотворение, которое посвятил любимой на тот момент девушке и которое в силу излишней лиричности оказалось по-раблеевски похабным. В 17, находясь под сильным влиянием поэзии Джима Моррисона, написал свою первую поэму, которую посвятил всем земным красавицам и смысл которой, как было замечено позже, тяготел к анализу половых дисфункций у женщин. В 21 год под сильным влиянием Камю написал свой первый роман "Сизифизика", который затем (под влиянием постструктурализма и неофрейдизма) спешно переименовал в "Visual ABC" и сделал заключительной частью трилогии "Yerevan++ - Banktual Reality - Visual ABC".

Уже в первые годы моей литературной практики, я сделал для себя один очень важный вывод: ничто так не роднит людей, как идеи. Именно это заставило меня обратиться к книгам, которые навели меня еще на одно интересное наблюдение: есть прямая связь между реальностью и книгами, но нет обратной, - человек, обратившийся к книгам, будет всю жизнь избегать реальности. Таким образом, начиная с первого курса университета, со мной стали происходить необыкновенные и в основной своей массе необратимые вещи. Этот процесс продолжается и сейчас. Коренная и непрекращающаяся ломка мировоззрения - мое второе имя.

В 2000 году я поступил в аспирантуру на экономическое отделение Армянского Государственного Инженерного Университета. И тут меня ожидало еще одно разочарование, - наука, которую я всегда обожествлял, предстала передо мной страшной машиной по перемалыванию интеллектуальных позиций, идеологической тюрьмой, загоняющей все многообразие жизни в рамки "интересов общества". Поиск выхода из сложившейся - бесконечно угнетающей меня - ситуации стал моей основной задачей.

Единственно возможным выходом для меня стал текст. Я полюбил его за то, что могу выходить в него, как в открытый космос. Только здесь можно довериться интеллекту, заменяющему скафандр, без которого может просто разорвать внешним давлением. Однако интеллект - вещь эксцентричная; поэтому всякий раз, уходя в текст, я рискую не возвратиться. Особенно когда это "балансирование на грани" становится образом жизни.