Киберспейс
Александр Генис

В начале 80-х американский писатель Уильям Гибсон, гуляя по торговому центру Ванкувера, остановился в галерее, чтобы посмотреть на занятых электронными играми детей. Глядя с каким энтузиазмом они палят из воображаемых пушек по воображаемым пришельцам, Гибсон задумался о том, ГДЕ происходит эта баталия. С точки зрения увлеченных детей за экранами их игорных машин начиналось “компьютерное зазеркалье” — недоступное невооруженному глазу, но вполне реальное пространство, в котором может происходить все, что угодно.

Вскоре после этого эпизода Гибсон написал своего “Нейромансера”. В этом романе, породившим целое направление в современной фантастике, действие разворачивается в игровом “заэкранном” пространстве, которое Гибсон окрестил словом собственного изготовления — “cyberspace”. Этот термин-гибрид составлен из английского “спэйс” — “пространство” — и международного, теперь уже всем понятного “сайбер” или “кибер”. (Кстати, как указывает институт, следящий за лингвистическими новшествами в Америке, этот корень сегодня стал самой активной лексической единицей в английском словообразовании.)

Если вы не знаете, что такое “сайберспейс”, вы не одиноки: 57% американцев тоже не понимают значения этого слова, хотя 80% считают, что не смогут 6eз него жить. Впрочем, даже специалисты до сих пор не пришли к общему согласию ни о смысле этого термина, ни о природе феномена, который он обозначает.

Похоже, что по-настоящему все это удастся выяснить лишь XXI веку.

Но на простом, доступном каждому уровню понимания, “Сайберспейс” — это информационное поле, образованное компьютерными сетями, то есть, это то пространство, которое возникает между мириадами персональных компьютеров, связанных между собой телефонными кабелями. Кибернетическое пространство состоит в отдаленном родстве с [радио]эфиром… Однако, “сайберспейс”, если так можно выразиться, более активная субстанция. Эфир предназначен для пассивных потребителей информации, “сайберспейс” — поле действия и взаимодействия. Здесь все, как в настоящем мире. Да это и есть настоящий мир, удвоивший нашу вселенную за счет созданных в компьютере искусственных, виртуальных просторов. Говорят, что когда-нибудь здесь можно будет прожить всю жизнь, даже не осознав ее иллюзорности. Но уже сегодня во всемирном компьютерном пространстве возникают целые кибергорода — информационные общины, где миллионы людей учатся, работают и развлекаются. Часто здесь завязываются тесные связи и образуются прочные союзы, в том числе и романтические. Но иногда здесь рыщут опасные хищники, охотящиеся за самым дорогим достоянием нашего времени — информацией. Это и понятно, “сайберспейс” — белое пятно на нашем глобусе, его только открыли, поэтому ни порядка, ни законов тут пока нет. Это — Новый Дальний Запад, новый фронтир, который привлекает сильные натуры — компьютерных умников, свободных художников, искателей приключений.

В прошлом году американцы потратили на персональные компьютеры почти столько же, сколько на телевизоры — около восьми миллиардов. Сравнение это уместное и многозначительное. Как пишет Артур Кларк, “компьютер не просто заменит телевизор, он съест его живым”.

Мнение знаменитого фантаста поддерживает и наиболее авторитетный эксперт — директор коммуникационной лаборатории Массачусетского технологического института Николас Негропонте. Он пишет: “Уже через десять лет средний американец будет проводить у своего компьютера больше времени, чем за экраном телевизора”.

Если учесть, что этот самый американец в среднем смотрит телевизор три часа в день, то компьютер можно рассматривать, как радикальное средство от всеамериканской болезни — телемании. Другое дело — не значит ли это поменять шило на мыло. Новое лекарство может оказаться хуже старой болезни. Компьютерное пространство как омут. Обладая психостимулирующими свойствами, оно способно затягивать в себя. На многих — около 20% — оно действует, как кокаин. И эти психоделические свойства “сайберспейса” уже сегодня заставляют медиков и психологов задуматься о способах борьбы с электронной наркоманией.Однако, к лучшему или худшему, но освоение сайберспейса неизбежно: джинна уже выпустили из бутылки. Сегодня в кибернетическом пространстве обитает около 40 миллионов людей из 160 стран. Примерно столько человек сейчас пользуется глобальной компьютерной цепью — Интернетом. Население этого аморфного информационного сообщества растет с сумасшедшей скоростью. За последние три года оно увеличилось на 1000 процентов и сейчас с беспрерывно растущим ускорением захватывает новые регионы, включая и все территории бывшего СССР.Самый загадочный феномен “сайберспэйса” — его безмерная популярность. Что ж такого соблазнительного происходит по ту сторону голубых экранов наших компьютеров?

II

Универсальная компьютерная цепь, объединяющая весь мир в одно информационное поле — отпрыск просветительской утопии. Прообраз ее — великая французская энциклопедия. Ее редактор Дени Дидро считал свое детище вторым миром, который в перспективе способен заменить первый. Благодаря системе ссылок, собранные здесь сведения из всех областей знания срастались в один информационный организм. Однако, в стремительно меняющемся мире энциклопедический монстр слишком быстро стареет. По-настоящему усмирить его оказалось возможным только тогда, когда “инфозверя” смогли запереть в компьютерных сетях “сайберспэйса”. Здесь-то и произошло решающее событие: брак энциклопедии с газетой, от которого и родился самый могучий из всех известных истории информационных инструментов — Интернет. Имея с ним обращаться, можно узнать все, что угодно, включая и то, что всячески хотят скрыть — компьютер делает мир прозрачным.

Доступность знаний, конечно, упрощает жизнь, помогая ученым делать открытия, школьникам — уроки, игрокам — ставки, домашним хозяйкам — пироги. Но это только пена на поверхности той могучей волны перемен, которая способна смыть все наши привычные представления об устройстве мира. Одна из этих перемен связана с информационной “вседозволенностью”. В первой книге о компьютерной метафизике Майкл Хейм пишет, что общедоступность информации способна не только расширять, но и сужать умственные горизонты. Охваченное “инфоманией” общество оказывается в плену иллюзии собственного всемогущества. Между тем, — продолжает философ, — нет ничего опаснее, чем путать знание с мудростью, а информацию с правдой. Собирая бесчисленные фрагменты, мы никогда не увидим целого, и это может обречь нас на интеллектуальную бедность посреди невиданного информационного богатства.

Впрочем, для подавляющего большинства вовсе не информационный разврат составляет главный соблазн компьютера. Если ученые видят в компьютере инструмент анализа, дробящий мир на все более мелкие информационные фрагменты, то для всех остальных компьютер — орудие синтеза, средство связи, позволяющее одной личности сцепляться с другими в небывалый по размерам и сложности клубок. То ли это эфирная соборность, то ли коммуникационный свальный грех, но как бы мы не относились к компьютерному общению, именно оно — подлинная причина и смысл существования кибернетического пространства.

Как это часто бывает, наша культура только тогда всерьез увлекается наукой, когда может обратить ее достижения в игру. “Сайберспейс” был рожден, чтобы скромно и надежно удовлетворять нужды ученых. Но когда выяснилось, что компьютер способен не только учить, но и развлекать, в кибернетическом пространстве разыгрался очередной бой “физиков” с “лириками”.

И на этот раз победа осталась за лириками: четыре пятых обитателей сайберспэйса пришли сюда в поисках не новой информации, а новых эмоций, не новых знаний, а новых чувств. Тихой сапой пробравшись в не для них придуманное кибернетическое пространство “лирики” отобрали компьютер у “физиков”.

Чтобы понять, как и почему произошел этот нешумный, но судьбоносный для современной культуры переворот, стоит вернуться к истории компьютерной революции. Об ее истоках лучше всего судить по научной фантастике, которая, собственно, и существует для того, чтобы разбираться в отношениях человека с машиной. Первые классики жанра страдали гигантоманией. Навеянный ранними ЭВМ, машины фантастов, например, такие как азимовский МУЛЬТИВАК, разрастались в целые подземные города-бомбоубежища. Любопытно, что на ранней стадии электронной эволюции казалось, что человеческий разум может превзойти лишь мозг нечеловеческого размера.

Эта логика простого умножения привила XX веку экспансионистское мышление — чем больше, тем лучше. Однако, более сдержанная постмодернистская эпоха и добродетели предпочитают скромные размеры. Поэтому и компьютерная революция пошла другим путем — путем децентрализации. Вместо одного электронного гиганта — мириады смирных одомашненных компьютеров: динозавр и муравьи. Каждый из персональных компьютеров кажется всего лишь игрушкой, но объединенные в компьютерную сеть они превращаются в принципиально новый организм. Его интеллектуальную мощь можно оценить на примере одной математической головоломки, историю решения которой следует считать первой притчей “сайберспейса”...